Сразу же захотелось остаться в доме и взяться за дело. Было ощущение, что дом, наконец-то, дождался хозяйку, что он не отвергнет, не прогонит ее. Но все же здравый смысл подсказывал, что место требует дополнительного ухода для того, чтобы оставаться в нем на ночь. Пришлось воспользоваться гостеприимством соседки еще некоторое время, съездить в город, чтобы решить вопрос с подключением электричества к дому, приобрести насос для колодца, купить газовый баллон для пользования плитой и приготовления пищи, а потом уже оставаться на ночлег.
Глава третья. История дома
Работа по дому предстояла большая. Дом выглядел крепким, устойчивым, коренастым, прочно своими корнями вошедший в землю. Но и у крепких, выносливых людей от долгих невзгод появляются шрамы и царапины на теле. Стены и крыша дома прочно «стояли на ногах», а вот мелкие детали, рубцы, пробоины внутри и снаружи жилища необходимо было устранить. Я поняла, что приехала вовремя. Через несколько лет «малая болезнь» дома привела бы к «длительному заболеванию», и его основательность могла бы пошатнуться.
Практически все ремонтные работы я могла выполнять сама. На Донской земле обычаи и порядки особые. Народ выносливый, трудолюбивый. Женщина там умеет штукатурить, белить и красить. Делает она это с охотой, потому что порядок, уют, чистота, свежесть дома и сараев – ее забота. У мужчин другие заботы. Хозяйство в тех краях большое, зажиточное.
Дом, в котором жили мои бабушка и дедушка, принадлежал богатой семье. У мужчины с женщиной не было детей, и они попросили у соседей (ими были родители моего дедушки, то есть мои прабабушка и прадедушка) дать им одного ребеночка на воспитание. Они согласились. Так мой дедушка в возрасте девяти лет попал в богатый дом. Настоящие родители жили рядом (это была хорошая, добрая семья с четырьмя детьми). Дедушка был старшим и очень добрым. Любил животных. Позже он стал ветеринаром и работал в этом же селе. У его родителей появилась новая возможность – дать своему сыну иную судьбу, и они ею воспользовались. Дедушка перешел жить к новым богатым родителям, не оставляя связь с родными ему людьми. Прежний двор от нового разделял лишь колодец. Достаточно было сделать один шаг, чтобы вновь оказаться в родительском доме.
В это время, в соседнем селе умерли родители в одной семье. Сиротами остались восемь детей. Соседи посадили детей в телегу и повезли раздавать по богатым людям. Тогда считалось очень благородно в состоятельных семьях брать в свою семью приемного ребенка. «Возьмите девочку, – предложили „торговцы“ свой товар мужчине и женщине, остановившись у известного дома, – смотрите, какая она красивая». «Мальчик у нас уже есть, – подумали супруги, – пусть еще будет и девочка». Так и моя бабушка попала в дом богатых людей. Ей тоже было девять лет. Девочку (то есть мою бабушку) звали Евпраксия, а мальчика (моего дедушку) Петр. Они стали жить вместе, подружились друг с другом, помогали по хозяйству своим новым родителям, общались с детьми других семей, воспитывались в новой, более прочно стоявшей на ногах деревенской семье. Когда они выросли, то их приемные родители поженили их, оставив молодым свой дом и большое хозяйство.
Вот такую историю о первых его жителях напомнил мне дом. Когда-то дедушка с бабушкой рассказали мне эту историю. Дом построили их приемные родители более ста лет назад. Дом выстроен из дуба. Дуб долго может сохранять свою прочность. Именно эта прочность до сих пор ощущается, как только входишь внутрь дома. В настоящее время дом оббит еще и железом, которое дополнительно защищает его от разрушений. Крыша укрыта шифером. Надежность, прочность, нерушимость – те чувства, которые создают необходимые каждому из нас ощущение безопасности жизни, присутствовали в доме, как только я вступила на его порог.
Основательность во всем – то качество, которым обладала моя, мама, перешло и ко мне, как качество рода, дома и самого места. И, когда жизнь своими неизбежными поворотами старалась поколебать мои устои и решения, то неосознаваемый зов места, где можно восполнить необходимую силу, привел меня к моим материнским истокам. Чтобы наполниться, укорениться и вновь продолжить свой путь.
Глава четвертая. Свет в окне
Работа по приведению дома в порядок началась незамедлительно. Подгоняемая огромным стремлением быстрее восстановить его утраченные силы, я трудилась с утра до ночи. Желание снова ощутить приветливость домашнего уюта вело вперед и придавало силы. Каждое прикосновение к дому и его предметам сопровождалось чтением молитв. Хотелось очистить, смыть, удалить со стен, окон, пола слой физического энергетического покрытия, неизбежно возникшего за долгие годы. «Господи помилуй», – произносила я часами, занимаясь штукатуркой, побелкой, покраской. «Богородица Дева радуйся», «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его», «Верую во единого Бога Отца Вседержителя», «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа», – повторяла я изо дня в день, с радостным энтузиазмом производя все необходимы работы.
«Как хорошо, что ты не бросаешь дедушкин дом, – сказала соседка из дома напротив, – вчера я выглянула в окно и мне показалось, что в твоем доме загорелось много лампочек. Ярко так стало, светло. И как будто сам Петр Петрович выглядывает из окошка и улыбается».
«Что ты там делаешь? – спросила Люба, женщина, которая каждый день ходила по дороге улицы. – Как иду мимо твоего дома, так у меня настроение поднимается. Раньше ходила, смотрела на него, он весь в деревьях зарос, а сейчас как будто проснулся, оживился, радостный стал, красивый».
«Ты – молодец, – говорили люди вокруг, – не забываешь своих предков. – Не бросай дом, поддерживай, это хорошо, когда помнишь о своих родственниках.
Я выходила за ворота и со стороны улицы смотрела на свой домик, отмечая видимые изменения. Свежий голубой цвет неба на стенах, сочность зеленой травы на ставнях, зрелый коричневый цвет фундамента придавали дому нарядный и радостный вид. Казалось, что он даже распрямился, потянулся своей крышей словно макушкой вверх и радостно поглядывал по сторонам.
Было также ощущение, что дедушка присутствует рядом, что он улыбается, рад моему визиту и заботе о доме. Дедушка был человеком добродушным, доброжелательным, всегда шутил и разговаривал загадками, вкладывая в житейские ситуации глубокий смысл и мудрость. Человек, который любил животных, лечил их, в любую минуту откликался на любую просьбу о помощи, если заболевал кто-то из домашних питомцев, просто не мог быть другим. Его спокойный, мягкий голос, неторопливость речи, умение держать паузы, беседовать так, чтобы беседа была результативна, любить и тонко направлять наши действия (внуков) в созидательное русло – это высочайшее мастерство деда. Горжусь, восхищаюсь, что мне посчастливилось быть его внучкой. Всегда его любила. Всегда вспоминаю его с теплом и нежностью. Маленькой девочкой я часто садилась к дедушке на колени, прижималась к нему покрепче, чтобы ощутить его безграничную доброту и любовь. И оказавшись в доме бабушки и дедушки, я вновь почувствовала прежнюю заботу и бережливую любовь.
Мне действительно не хватало этих светлых чувств и энергий в настоящей жизни, поэтому я и отправилась на Черноземье, чтобы снова окунуться в доброе, чистое детство, почувствовать защиту и заботу старшего поколения, вспомнить их искреннюю любовь и мудрые уроки.
Каждое школьное лето мы с двоюродной сестрой проводили у бабушки с дедушкой в селе. Бабушка в моем воспоминании – это вкусные обеды и завтраки, молоко, баня, стирка, уборка в доме. Дедушка был главным в семье. По утрам он давал нам с сестрой задание по хозяйству. Труд в семье был в почете. Его любили, не отвергали. Конечно нам хотелось побежать на пруд, купаться и играть там целый день, но подобное нетрудовое времяпровождение не позволялось. Дедушка умел нагружать нас немалым объемом работы каким-то своим особым способом. Он не заставлял нас. Он просто оповещал о необходимости выполнить ту или иную работу. И мы с сестрой спокойно соглашались. Ведь то, что нужно было делать было необходимостью для нашего благостного состояния, чтобы жить в комфорте, достатке и даже изобилии. То опавшие яблоки в саду нужно было собрать, порезать их, чтобы высушить, то сорвать ягоды и помочь бабушке сварить варенье (а ягод было много: малина, клубника, вишня, смородина, крыжовник), прополоть грядки на огороде, загнать вечером кур в сарай, поливать помидоры и цветы, чистить чеснок и лук. Ну, а картошке не стоит и говорить. Копать картошку, перевозить ее во двор, перебирать, опускать в подвал приходилось целую неделю. Больше всего мы с сестрой любили время, когда бабушка с дедушкой качали мед. Ульи стояли во дворе. И во время качки нам велено было уходить со двора, чтобы нас не покусали пчелы. Вот тогда мы и бежали радостно на пруд, не утруждая себя мыслями, что скоро надо будет возвращаться домой.
